Центр духовной поддержки православных общин в заключении во имя прп. Ефрема Сирина

Вологодская и Великоустюжская епархия

Страна: Россия

Город: Вологда

Адрес: Россия, 160009, г. Вологда, ул. Галкинская, д. 62-а
Телефон: (8172) 75-51-62, (8172) 75-58-71, (8172) 75-52-40, (8172) 75-09-42
Факс: (8172) 75-58-71

Web-сайт: http://www.vologda-eparhia.ru
E-mail: eparhia@vologda.ru

Правящий архиерей:
Максимилиан, архиепископ Вологодский и Великоустюжский
(Лазаренко Александр Павлович)

Пастырская работа в исправительных учреждениях:
секретарь иерей Александр Лебедев, клирик Архиерейского Покровского подворья г. Вологды

Духовное окормление узников на Вологодчине

В епархии история церковного окормления узников связана с древними монастырями — Кирилло-Белозерским и Спасо-Прилуцким, которые использовались в качестве тюрем, и с одной из примечательных вологодских святынь — чудотворной иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость». По преданию, она с 1552 года неотступно находилась при Вологодской темнице. Интересно её происхождение. Она принадлежала святому благоверному князю Иоанну Андреевичу (в монашестве — Игнатий), который с тринадцати лет был лишён свободы своим дядей великим князем Иоанном III Васильевичем из династических соображений и всю последующую жизнь, то есть 32 года, провёл в темницах. Последней из них была Вологодская. Известно, что благоверный князь во время своего узничества не расставался с единственной вещью, унаследованной от родителя, — иконой Божией Матери, которая после кончины князя прослыла чудотворной и осталась при вологодской тюрьме. Сам князь перед смертью принял монашество и был похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре. При перенесении его тела для захоронения из темницы в монастырь стали совершаться исцеления, чем подтвердилась его (князя) святость. Разделявший с преподобным Игнатием заточение родной брат Димитрий пережил его на двадцать лет, и по смерти тоже был погребен в монастыре. Ныне мощи святых братьев почивают там под спудом. Икона же Богородицы, скорее всего, располагалась в часовне, встроенной в ограду тюрьмы и была доступна для поклонения горожан.
В то время вологодская тюрьма представляла собою избу (или несколько изб), обнесённую острогом. Заключённые, скованные и без разбора в качестве их преступлений, находились в страшной тесноте. Содержание их из земских повинностей было крайне скудным, поэтому в торговые дни на рынках и площадях города можно было встретить ведомых в цепях узников, собирающих милостыню. Жалобный распев «Подайте бедным заключённым» раздавался по Вологде вплоть до начала XIX века. В 1694 году в Вологодском остроге была одна тюремная изба. Сохранилась грамота царей Иоанна и Петра: «Известно нам Великим государем учинилось, что на Вологде в тюрьме многие татаровня от утеснения и от смрадного духу болны, потому что только в той тюрьме одна изба, в которой не только татаровня, но и русские многие люди седят, а от той-де тягости многие померли… Зделать в Вологде тюрьму больше прежней, и в той тюрьме зделать две избы».
Сохранилось ещё одно любопытное свидетельство жизни заключённых той эпохи. «Государю игумену Питириму (1623-1632 гг. — игумен Спасо-Прилуцкого монастыря)… Бьют челом сто петь человек… Пожалейте нас бедных заключенных… Помираем, государь, голодною смертию; государь, смилуйся». На обороте челобитной помечено: «Декабря в 10 день, по сей челобитной везли им одиннадцать хлебов, лагун квасу, извару капусты». Нередко заключенных можно было видеть в праздничные дни на рынке города — связанные общей цепью, они собирали милостыню, заунывно напевая: «Подайте бедным заключенным».
Но вот пришёл XIX век, который многое изменил к лучшему. В 1821 году прибывший в Вологду гражданский губернатор Николай Петрович Брусилов просил преосвященного Онисифора ходатайствовать перед Синодом об устроении при остроге храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», что и было исполнено в 1822 году. 1824 год внёс значительные изменения в историю Вологодской тюрьмы. Построен тюремный замок (сейчас находится на Советском проспекте) и в него перенесен храм (стал домовой церковью) вместе с чудотворной иконой. Первым старостой тюремного храма был сам губернатор. С 1851 года причт храма был включён в тюремный штат. Впоследствии храм расширялся, так как с трудом вмещал всех богомольцев. Одно время вход в храм сторонним лицам был возбранён, но привязанность вологжан к храмовой святыне вынудила сделать вход в храм свободным и для горожан по определённым дням и часам.
Раз в год в тюремной церкви совершали службу преосвященнейшие владыки. Один из видных иерархов XIX века — святитель Иннокентий Борисов, будучи на Вологодской кафедре, служил в Скорбященском храме, сохранилась проповедь, произнесенная им на этой службе. Отрывок из этой проповеди цитируется в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви.
Не только церковь, но и общественность города участвовала в заботе о заключённых. Существовал Вологодский попечительный о тюрьмах комитет, президентом его был губернатор, председательствующим вице-президентом — владыка. Таким образом, к попечению о заключённых были привлечены первые люди города, а благодаря чудотворной иконе, находящейся в храме тюремного замка, к тюрьме проявляли интерес широкие круги общества.
Тюремная Скорбященская церковь г. Вологды просуществовала до 1918 года, когда помещение, занимаемое ею, было переоборудовано для содержания заключенных, следы чудотворной иконы с тех пор утеряны, сохранились лишь ее описание и литография. Кроме Скорбященской церкви Вологодского тюремного замка известны и другие тюремные храмы: Скорбященская при арестантском дворе в Вологде неподалеку от нынешнего следственного изолятора на Трудовой улице, одноименная домовая церковь была и в Череповце в том здании, в котором до недавнего времени также располагался следственный изолятор, храм в честь свт. Митрофана Воронежского был освящен уже в начале 20-го века при тюремном здании в Великом Устюге.

Возрождение тюремного служения

Изменения в отношениях государства к Церкви конца 80-х годов проявили себя и на Вологодчине, в том числе и в сфере тюремного служения. Приказ 250 МВД сделал возможным посещение священником мест лишения свободы. Как правило, это были священники храмов, находящихся поблизости к тому или иному исправительному учреждению. Вслед за созданием в Москве Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями аналогичная структура появилась и в нашей епархии. Указом епископа Вологодского и Великоустюжского Максимилиана  17-а от 25 марта 1997 года создана Епархиальная комиссия по социальному служению, благотворительности и пастырской работе в ИТУ (исправительно-трудовых учреждениях).
Через два года в силу возросшего объема работы из состава этой комиссии была выделена в самостоятельное целое Епархиальная комиссия по пастырской работе в ИТУ, ее секретарем стал череповецкий протоиерей отец Александр Куликов. Взаимоотношения между Епархией и исправительными учреждениями развивались и плодом этого развития стало соглашение 2001 года о сотрудничестве, подписанное епископом Вологодским и Великоустюжским Максимилианом и начальником управления исполнения наказаний Минюста России по Вологодской области генерал-майором внутренней службы Ю.С. Белковым.
Это сотрудничество привело к тому, что и в нашей епархии стали появляться тюремные храмы. На данный момент построен и освящен храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в ИК-1 (женской колонии) в Вологде. С 1992 года колонию  1 стал посещать священник — это был протоиерей Василий Павлов, в то время — настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы «на Торгу» г. Вологды, и с этого времени приход храма начал духовно поддерживать находящихся в учреждении осужденных. И после того, как отец Василий скончался, клирики прихода продолжают эту работу.
В начале 2002 года начальник колонии Виталий Андреевич Жилин и духовно окормляющий колонию священник Александр Лебедев обратились к епископу Вологодскому и Великоустюжскому Максимилиану за благословением на постройку на территории колонии храма. С благословения владыки строительство пошло успешно и с помощью многих благотворителей, прихожан храма Покрова «на Торгу», самих осужденных храм в колонии в скором времени был построен. Сооружённая церковь расположена рядом с местом, где до революции находился тюремный храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Поэтому, когда пришло время, 6 марта 2003 года владыка Максимилиан освятил её в память о тюремной церкви.
В двух других исправительных учреждениях области идет строительство храмов и подготовка к их освящению, в двух есть часовни, в остальных — молитвенные комнаты. За каждым учреждением закреплен окормляющий его священник.

Иерей Александр Лебедев
http://vologda-eparhia.ru/blagovestnik/6/126/

Наше дело — сеять, взращивает же Сам Бог
О работе епархиальной комиссии по пастырской работе в исправительных учреждениях

Епархиальная комиссия по пастырской работе в исправительных учреждениях — это наименование одного из епархиальных органов Вологодской епархии. Звучит суховато, однако знакомство с деятельностью людей, объединенных этой комиссией, быстро развеивает это впечатление.
Отношение к лицам, лишенным свободы, в нашем обществе в целом, да и в кругу церковных людей, разноречиво. С одной стороны, у всех еще в памяти те времена, когда в тюрьмах находились далеко не самые худшие люди: множество невинных, исповедников и мучеников за веру. То, что человек побывал за решеткой, воспринималось и порой воспринимается не как знак позора, а как своеобразный знак качества, вызывает уважение к перенесенным человеком страданиям. Органы уголовно-исполнительной системы — это часть государственной машины, а в нашей стране принято с сочувствием относиться к тем, у кого хватило мужества противостать господствующему режиму. В свое время общественное мнение жалело революционеров, во времена «вождя народов» боялись кого-либо жалеть, в дни «застоя» жалели диссидентов, а сейчас жалеют «бедных уголовников».
С другой стороны, сидящие сейчас за решеткой люди действительно в большинстве своем уголовники и сидят за дело. За пять лет, в течение которых я общаюсь с осужденными, считанные единицы из знакомых мне людей можно считать незаслуженно отбывающими наказание. Остальные же сами говорят, что досталось им поделом, либо же признаются, что тот образ жизни, который они вели, так или иначе все равно привел бы их за решетку, а значит, они получили, так сказать, «превентивную отсидку».
Спаситель же высказался по затронутому вопросу предельно прямо: в притче о Страшном суде Он сказал, что посетивший узника в темнице тем самым посетил Его, и наоборот: пренебрегающий узником пренебрегает Самим Христом. Этим для христианина и вопрос исчерпан, и программа действий задана. Это и объясняет мотивы людей, объединенных в комиссию, а их более полутора десятка человек.
Этих людей объединяет одно общее призвание, некий особый дар неравнодушия, любви к тем, кого большинство из современного общества пренебрежительно воспринимает как «зеков». Дело не в том, хороший человек или плохой, а именно в призвании. Бывает, что батюшка — хороший, замечательный, добрый и чуткий священник, а в «зону» идти наотрез отказывается, просто не может. Ведь там особый климат, гнетущая (особенно с непривычки) обстановка. Несвобода — она даже физически ощущается; по замечанию многих, на «зоне» и воздух иной, чем в нескольких метрах по другую сторону колючей проволоки. Зона действительно подавляет, и не каждый просто в силу своих физических и психологических качеств может там прижиться.
Но есть и то, что, несмотря на эту тягость, дает и силы, и радость, и желание для пастырского служения в местах лишения свободы. Это отблески образа Божия в душах людей в серых робах. Это случаи, когда на твоих глазах люди испытывают особую, духовную радость, а сам ты осознаешь свою причастность к этой маленькой победе над безысходностью. Это моменты, когда становишься свидетелем искреннего покаяния, по сути рождения нового человека. Да, часто не надолго хватает этой чистоты душевной — человек вновь впадает в грехи, но он уже знает и цену того, что он теряет, и дорогу, по которой можно вернуться. И еще: наше дело — сеять, взращивает же Сам Бог. Даже надежда на то, что в свой смертный час самый распропащий «зек» может вспомнить, осознать и пережить то, что когда-то услышал «божественного», и тем самым спастись подобно раскаявшемуся на кресте разбойнику, даже такая надежда — уже достаточный результат пребывания священника в местах лишения свободы.
А теперь несколько данных о том поле деятельности, которое осваивается комиссией. В нашей области 13 учреждений Федеральной службы исполнения наказаний. Среди них представлены все виды режимов: и особый (тут отдельно можно упомянуть остров Огненный, на котором в сохранившихся стенах монастыря преподобного Кирилла Новоезерского содержатся люди, осужденные к пожизненному лишению свободы), и строгий, и общий, и следственные изоляторы, и женская колония, и воспитательная колония для несовершеннолетних, и межобластная больница, и не так давно появившиеся колонии-поселения.
Во всех этих учреждениях находится около 10-ти тысяч осужденных. Это для нашего традиционно ссыльного края не так уж много, есть области и республики в составе Российской Федерации, в которых такого рода учреждений по 30, 40, а то и почти 50! И раз уж мы заговорили о матушке России, то можно упомянуть, что общее число находящихся в местах лишения свободы сейчас — 900 тысяч, либо 1 миллион 200 тысяч человек (приходилось в разных источниках сталкиваться и с той, и с другой цифрой). В пересчете на доступную обывателю арифметику это значит, что один-два жителя обычной стандартной пятиэтажки на данный момент находятся за решеткой, еще четыре-пять человек не более семи лет назад освободились, и еще столько же в течение ближайших семи лет сядут. Удручающие факты.
Для сравнения сведения о дореволюционном прошлом — в 1913 г. в Российской империи, которая по численности населения сопоставима, а то и превосходит современную РФ, функционировала 561 тюрьма, там содержалось 124 418 человек. Такую разницу между настоящим и прошлым в количестве узников можно объяснить главным образом потерей нашим народом страха Божия. В чем же заключается деятельность комиссии? Вот каковы основные направления её деятельности.
1. Поддержание связей с каноническими подразделениями Русской Православной Церкви и общественными организациями, работающими в данной сфере. Главный плод таких контактов — обмен опытом, личные знакомства, которые возможно принесут пользу делу тюремного служения (ведь наше государство продолжает быть страной, в которой удачнее всего дело можно реализовать именно «по знакомству»). Здесь же можно упомянуть и о комиссии по вопросам помилования при правительстве Вологодской области. Комиссия эта рассматривает ходатайства осужденных и вносит свои рекомендации о возможном помиловании того или иного лица. Эти рекомендации принимаются во внимание президентом России при принятии им решения по ходатайствам осужденных. В состав комиссии по помилованию с правом голоса входит и священник.

2. Сотрудничество с управлением Федеральной службы исполнения наказаний по Вологодской области. Оно в основном сводится к планированию совместных мероприятий, ежегодной визитации секретарем комиссии всех учреждений области, согласованию каких-либо текущих дел.

3. Участие членов комиссии в конференциях, семинарах, проведение циклов лекций в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Все это дает возможность рассказать о деятельности Церкви в местах лишения свободы, дать православную оценку тому или иному явлению в области права.

4. Богослужебная деятельность комиссии сводится к окормлению находящихся в местах лишения свободы людей. Если священнику удалось наладить более-менее регулярное совершение богослужений — это уже достижение, потому что церковный календарь и режимные предписания учреждений довольно сложно согласовать. На нынешний момент в местах лишения свободы совершаются все виды богослужений, в том числе и Литургия (в пока одном освященном храме — в женской колонии в Вологде), и даже венчание. Конечно, наиболее яркое впечатление у тюремного пастыря остается от тюремных исповедей: уж если закоренелый преступник пришел каяться, то он делает это беспощадно и с редким в наши теплохладные времена напряженным раскаянием и самоуничижением. Я как священник, принимавший такие исповеди, могу сказать, что в таких случаях есть чему поучиться нам — церковным людям, для которых от многократного повторения исповедь порой теряет остроту переживания и нашего отпадения, и воссоединения с Богом. Если говорить о том, насколько население наших тюрем отзывчиво по отношению к Православию, церковной жизни, то, по моим наблюдениям, количество людей, регулярно посещающих богослужения, если и изменяется со временем в сторону увеличения, то очень и очень постепенно, а в целом остается постоянным. Это примерно 2-4% от общего числа осужденных, более солидная группа — предположительно 10-15% заходят в храм (молитвенную комнату) изредка — на праздники, перед судом или каким-либо другим решающим в их судьбе событием. И самая многочисленная группа — те, кто крещены, считают себя православными, но «верят в душе», никак внешне не проявляя свое отношение к вере.
Конечно, когда речь идет о людях, трудно и неправомерно обобщать — ведь у каждого из нас свой, особый жизненный путь, уготованный Промыслом Божиим, но все же, если постараться выделить общие черты пробуждения религиозного чувства и духовной жизни у осужденных, то можно отметить следующее. Сознание среднего русского обывателя характеризует пословица: «Гром не грянет — мужик не перекрестится». Это так. Но уж если гром грянет, то креститься мужик начнет с небывалым усердием. Поэтому первое время после ареста, по словам самих же осужденных, о Боге вспоминают все: кто начинает молиться, кто читать Священное Писание, кто — переоценивать свою жизнь и зарекаться на будущее. Особому богоискательству способствуют и неизвестность будущей участи (особенно ее возможная тяжесть), и собственная беспомощность, ведь даже если подключены все силы, могущие помочь, наняты хорошие адвокаты и проч., все равно — исход дела не известен. Поэтому человек просит у Бога — властителя судеб людских — и помощи и, прежде этого, прощения.
Но затем — суд, срок, колония. А в колонии своя жизнь, и нужно думать о том, как к ней приспособиться, возникает масса дел, забот, интересов (это распространенное заблуждение, что в тюрьме делать нечего и не к чему стремиться), да, участь известна и определенна, но нужно очень постараться для того, чтобы срок отсидеть без особых неприятностей. В общем — суета и в колонии является одним из главных противников спасения человеческого. Как в притче о сеятеле — забота века сего заглушает слово о Царствии, и оно бывает бесплодно. Вот тогда в колонии и выявляются те люди, для которых первое обращение к Богу не стало мимолетным, кто не увяз в суете тюремной жизни, они и составляют если не большую, то значительную часть нашей паствы. Но, как я и говорил, — это не правило, бывали случаи, когда осознание своей греховности приходило к человеку не сразу, а то и к самому концу срока. Может, это от того, что человек начинает задумываться, как ему жить на воле, видит, что прежний образ жизни ничего хорошего не принес, решает, что его надо отбросить. И тут естественно возникает мысль о покаянии, потому что лучше способа рассчитаться со своим прошлым, пожалуй, нет. Но помимо всех этих психологических причин есть Господь Бог, Который стучится в души человеческие и одному Ему известным способом обращает к Себе. Так что в конечном счете появление у человека веры — дело Божие.
По возрасту, насколько я заметил, в числе тюремных прихожан преобладает молодежь. Может, потому, что преступность «молодеет», а может, потому, что успело подрасти поколение без атеистических предубеждений. Все чаще попадаются люди, имевшие какой-то опыт общения с Церковью на воле. Действительно, за время после снятия ограничений на свою деятельность Церковь успела занять в обществе заметное место, оказывает на него воздействие.
Верующие осужденные стараются жить, руководствуясь своими убеждениями. В большинстве исправительных учреждений ими регулярно читаются утреннее и вечернее правила, а местами и днем в определенное время читаются молитвы — каноны, акафисты, Псалтирь. Существуют библиотеки духовной литературы. Вот в этом случае можно утверждать, что интерес осужденных к духовной литературе заметно возрастает. И количество читателей увеличивается, и читать стали больше. Не только молитва в храме или часовне объединяет людей, естественно, что и в тюремных буднях верующие стараются поддерживать друг друга, связь эта и после освобождения не теряется. Освободившись, многие продолжают переписываться, помогать своим друзьям во узах. Но вернемся к рассказу о деятельности комиссии.

5. Благотворительная помощь. Подавляющее большинство писем осужденных, адресованных тому или иному храму либо священнику, содержат в себе просьбу о помощи: кто просит лекарств, кто — продуктов, кто одежды и т.д. Нужно, кстати, заметить, что последнее время все чаще стали попадаться просьбы о присылке духовной литературы. Естественно, в каком-то объеме такая помощь оказывается, но лишь в той мере, в которой позволяют возможности прихода, который такую просьбу получил. И вот тут-то очень трудно обойтись без помощи прихожан и сердобольных людей. С миру по нитке — голому рубаха. Пользуясь случаем, обращаюсь ко всем неравнодушным людям: помогите. Любому окормляющему колонию, или иное подобное учреждение, священнику всегда потребны: нательные крестики, карманные иконы, молитвословы, книги о подготовке к исповеди, Евангелия либо Новые Заветы, Законы Божии для раздачи осужденным, свечи, масло, ладан — для богослужения в тюремном храме или часовне, любые духовные книги (которые часто просто пылятся у нас на полках) — для пополнения тюремных библиотек, а также аудио-, видеокассеты, DVD-диски православного содержания — во многих колониях есть возможность их воспроизводить.
Всегда будут кстати и денежные пожертвования, потому что в тюремных храмах и часовнях нужно делать ремонты, для их обустройства необходима церковная утварь, и прочая, прочая, прочая…

Храмы епархии, которые несут попечение о местах лишения свободы:

— архиерейское Покровское подворье г. Вологды — двое из служащих в нем священников — «тюремные»: иереи Александр Лебедев и отец Андрей Туляков,
— Рождество-Богородцикий кафедральный собор г. Вологды — клирик собора протоиерей Роман Сенников навещает подследственных в изоляторе,
— в храме Святителя Николая «на Глинках» г. Вологды иерей Николай Кондрашкин опекает воспитательную колонию для подростков,
— в Воскресенском архиерейском подворье г. Череповца отец Алексий Ровинский подвизаются на поприще тюремного служения,
— клирик Храма Рождества Христова г. Череповца иерей Константин Лобанов (он еще настоятель Казанского храма в Шексне) окормляет обе шекснинские «зоны»,
— клирики Крестовоздвиженского храма г. Грязовца заботятся об осужденных, содержащихся в Грязовецкой колонии-поселении,
— клирик Ильинского храма г. Кадникова , служащий также в Вознесенском храме г. Сокола, иерей Михаил Шкарин окормляет ИК-4,
— силами прихода Казанского храма г. Устюжны его настоятель протоиерей Александр Куликов окормляет ИК-20,
— настоятель Успенского храма г. Белозерска иерей Александр Стулов несет попечение об осужденных к пожизненному лишению свободы,
— клирик Прокопьевского собора г. Великого Устюга протоиерей Иоанн Фомин окормляет ИКУ-3.

И напоследок нужно упомянуть еще два направления деятельности комиссии, каждое из которых требует отдельного разговора.
6. Строительство храмов в местах лишения свободы.
7. Работа сектора дистанционного обучения ВПДУ.
О них расскажут люди, непосредственно этим занимающиеся.

Секретарь епархиальной комиссии по пастырской работе в исправительных учреждениях иерей Александр Лебедев
http://vologda-eparhia.ru/blagovestnik/6/122/

О работе сектора дистанционного обучения

Если вам приходилось бывать в духовном училище, то вы наверняка обращали внимание на вывеску на одном из кабинетов: «Сектор дистанционного обучения» (СДО). Сектор создан при катехизаторском отделении и непосредственно связан с комиссией по пастырской работе в исправительных учреждениях. Основное направление его деятельности — духовное просвещение лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы.
Идея создания сектора возникла, когда началось строительство первого тюремного храма Вологодской епархии в ИК-1 (женской исправительной колонии). Стало очевидно, что осуждённым, потянувшимся к вере, очень не хватает начального духовного образования, и получить его им негде. Возникла необходимость в тюремной катехизации. Поэтому на одном из педсоветов ВПДУ в 2003 году по предложению иерея Александра Лебедева, секретаря Епархиальной комиссии по пастырской работе в исправительных учреждениях и настоятеля храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в ИК-1, было принято решение об открытии Сектора дистанционного обучения. Преподавателями училища были разработаны программы двухгодичного обучения осуждённых. Кроме батюшек о. Алексия Сорокина, о. Александра Лебедева, о. Олега Лебедева, участие в разработке программ приняла и я. Так началось моё тюремное служение. Первые два года дистанционное обучение велось только в женской исправительной колонии. Осуждённые писали письменные работы, а студенты и выпускники Духовного училища их проверяли. Контролировал деятельность Сектора отец Александр. Очень скоро стало ясно, что письменного общения только в рамках учебной программы не достаточно для духовного просвещения находящихся в неволе, им необходимо личное общение, возможность выговориться и задать интересующие вопросы, часто выходящие за рамки образовательного курса. Да и навыка самостоятельной работы с учебным материалом у большинства из них не было. Поэтому отец Александр предложил мне два раза в месяц проводить с ними беседы на темы, которые их особенно интересовали или вызывали наибольшее затруднение. Осенью 2004 года я впервые попала «за решётку».
В следующем году мы познакомились с деятельностью Центра православной педагогической культуры при Рязанском Государственном Педагогическом Университете, и нас очень заинтересовал их опыт работы в местах лишения свободы. Воспользовавшись приглашением рязанских коллег, мы побывали летом 2005 года на семинаре, посвящённом деятельности Церкви в исправительных учреждениях. Главным итогом нашего пребывания там стало соглашение о сотрудничестве в сфере духовного просвещения осуждённых. На данный момент Сектор дистанционного обучения ведёт активную работу в пяти колониях Вологодской области. Два года осуждённые осваивают курс «Основы православного вероучения», программы и учебно-методические рекомендации к которому разработаны и предоставлены нам Центром православной педагогической культуры при РГПУ. В случае успешного освоения учебных программ, обучаемые получают свидетельство Рязанского Государственного Педагогического Университета об окончании курса. Форма обучения — заочная. Учащиеся высылают письменные работы по предложенным темам, а также дважды в год проходят собеседование с преподавателем Сектора, который выезжает непосредственно в колонии.
Важность такого обучения для тюремной миссии Церкви велика. Ведь зачастую только попав в места лишения свободы, люди начинают задумываться о смысле жизни, о вере, о своих падениях и сокрушаться о них. Духовное просвещение и обучение позволяет им выйти в иное пространство бытия.

Наша цель — постепенное воцерковление осуждённых, формирование у них православного мировоззрения, духовных и нравственных жизненных ценностей, подготовка к сознательному участию в жизни Церкви и таинствах, выработка православного отношения к собственному жизненному опыту, обстоятельствам, в которых человек находится в каждый момент своей жизни. Кто наши учащиеся? Люди. Разные. Оступившиеся, но люди. Такие же, как мы с вами. Да, они в некотором плане принадлежат к другому миру, со своей субкультурой, со своими «понятиями», языком, и чтобы с ними беседовать, надо их хоть на время из этого мира вытащить. У них обострённое чутьё, они видят и тонко чувствуют человека. И если им становится понятно, что вы с ними искренни, то они сами готовы хотя бы на время покинуть тот мир, потому что испытывают жажду выговориться, раскрыться, а в их быту этого делать нельзя. Зачем приходят учиться? Некоторые осознанно, понимая, что начальные духовные знания им необходимы для твёрдой и трезвой веры, которая для них спасительна. Такие остаются до конца, несмотря ни на какие препятствия. Некоторые приходят просто послушать о Боге. И это тоже очень хорошо. Некоторые преследуют определённые цели, например, меркантильные («может, что дадут»). Некоторые приходят глянуть на человека с воли — глянули и ушли. Последние категории быстро отсеиваются, что вполне естественно. Из 64 человек, набранных в 2005 году, программу 1-го года обучения выполнили 39. В основном это члены православных тюремных общин. К сожалению, за всё это время не было ни одного желающего если не обучаться, то хотя бы присутствовать на собеседовании из числа сотрудников исправительной системы, за исключением тех, кто невольно должен был это делать в качестве сопровождающего при преподавателе. А ведь на встречах с администрациями колоний мы обязательно обращали внимание руководства учреждений на то, что программа предусматривает обучение и осуждённых и сотрудников.
Вроде бы люди находятся по разные стороны колючей проволоки, но на самом деле это один организм, и духовно-эмоциональный настрой людей в погонах очень важен для выполнения тех задач, которые ставит перед собой уголовно-исполнительная система. Не секрет, что огрубление чувств, накопление душевной усталости, постоянные стрессы не лучшим образом сказываются на внутреннем состоянии тех, кто призван способствовать исправлению людей, оказавшихся за решёткой. Очень неприятно бывает видеть офицера с таким уровнем культуры, что в моём присутствии он позволяет себе в идиоматических выражениях общаться со своим коллегой, в то время как его подопечные, имея при этом иногда не по одной судимости, при мне ведут себя предельно вежливо и корректно. К счастью, такие случаи не правило. В целом и администрация, и сотрудники учреждений уважительно относятся к нашей деятельности и всячески способствуют ей, несмотря на то, что для них наши посещения сопряжены с определёнными трудностями, связанными с особенностями режима.
Особенно хотелось бы поблагодарить за оказываемое содействие воспитательный отдел ФГУ ИК-20 г. Устюжны и лично заместителя начальника учреждения по кадрам и воспитательной работе Алексея Александровича Зверькова. В душах людей долгие годы взращивалось холодное равнодушие, пренебрежение, а иногда и презрение, ненависть к тем, кто находится в неволе — типичный взгляд деморализованного общества XXI века на итог своей жизнедеятельности. В дореволюционной России к узникам относились по-другому, потому что видели их не по телевизору в сериалах, вроде «Зона» или «Острог», а при личном посещении темниц. Необходимо, чтобы Россия вернулась к тому христианскому отношению к осуждённым, когда люди ненавидели грех, но сострадали грешникам, когда в обществе царил дух милости к падшим, а не законы уголовного мира. Поэтому в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» сказано: «Возрождение душепопечения о заключённых становится важнейшим направлением пастырского и миссионерского делания, нуждающимся в поддержке и развитии» (IX,3). Тюремная миссия — одно из самых сложных и самых ответственных послушаний. Для его выполнения нужна очень серьёзная внутренняя подготовка. Идя в «зону», нужно раз и навсегда решить для себя вопрос, к кому ты идёшь: к заблудшим овцам или к волкам? Если к волкам — остановись и поверни обратно. Этот путь не для тебя. Меня часто спрашивают, бывает ли мне страшно. Страшно не бывает. Если Бог за нас, то кто против нас? Господь сказал, что идущие в темницу, идут к Нему (Мф.25,36). Когда входишь в «зону», охватывает другое чувство — чувство реальной близости зла. Решётки, проволоки, лай собак, взгляды, в которых можно прочитать всё, что угодно, и тяжёлая, давящая атмосфера. Чувствуешь, как зло обволакивает тебя, чуть ли не материализуется. В этой реальности зла годами живут люди, к которым ты идёшь, и которым твой приход необходим, как глоток свежей воды. Они ждут, они надеются, они верят. Там для тебя ощутимым и понятным становится, что такое христианский долг. Меня также спрашивают, зачем мне это нужно. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я только знаю, что это нужно не только мне, но и всем нам, по обе стороны тюремной решётки. Все мы кровно заинтересованы в том, чтобы заблудшие овцы стали членами стада Христова, а не хищными волками, живущими по закону уголовной стаи.

Елена Бутылкина,
заведующая сектором
http://vologda-eparhia.ru/blagovestnik/6/116/http:/

Не числом, а смирением

Православная община Вологодской женской колонии   1 признана одной из лучших в России по итогам всероссийского смотра деятельности православных общин под названием «Не числом, а смирением». Смотр проведен по инициативе Федеральной службы исполнения наказаний совместно с Русской Православной Церковью.
Его организаторы учитывали наличие храмов и молельных комнат в колониях и тюрьмах, их внутреннее убранство, характер сотрудничества православных общин осужденных со священнослужителями местных епархий. Предварительные итоги проводились по регионам, на Вологодчине лучшей признана православная община вологодской женской колонии  1.
«Благовестник» не раз рассказывал о жизни этой общины. Вот уже три года, как в этой колонии действует храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» — кстати, это первая церковь, построенная в исправительных учреждениях области, её настоятель — иерей Александр Лебедев. А вообще-то священник стал регулярно приходить в эту колонию больше десяти лет назад — это был тогдашний настоятель вологодского храма Покрова Пресвятой Богородицы «на Торгу» протоиерей Василий Павлов. Почти пять лет назад отец Василий скончался, но духовное окормление общины в женской колонии не прекратилось с его уходом из жизни.
Жизнь в храме за колючей проволокой идет почти так же, как и в любом другом храме: ежедневно здесь читают утренние и вечерние молитвы, время от времени священник совершает богослужения, не реже раза в месяц — Божественную литургию. Православные стараются вести церковную жизнь — регулярно исповедуются, причащаются. Для тех, кто хочет поглубже изучать основы Православия, организовано дистанционное обучение в Вологодском православном духовном училище. Сейчас такая форма обучения, кстати, внедрена во всех исправучреждениях области, но начиналось её внедрение в колонии   1.
Есть в Скорбященском приходе и свой хор; им и прихожане, и администрация колонии очень гордятся. Не в каждом тюремном храме удается создать церковный хор, хотя голосов здесь хороших много — всё-таки пение на клиросе специфическое, тут не голос важен, а вера. В ноябре, на храмовый праздник, в Скорбященской церкви служил архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан, хор он поблагодарил особо.

Соб. инф.
http://vologda-eparhia.ru/blagovestnik/4/165/