------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Главная  Карта сайта  English

О нас

Новости

Дистанционное
обучение

Переписка

Центры поддержки

Творчество
заключенных

Статьи и интервью

Отчеты и документы

Семинары, выставки и конференции

Просьба о помощи

Полезные ссылки

Контакты

Подписка на новости сайта

Наш баннер


Отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями Московского патриархата

Патриархия.RU

МИР ВСЕМ. Издание Синодального отдела по взаимодеюствию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями

Творчество заключенных

Рассказы

Игорь Ермаков:

Отец


Отец

У меня с отцом были очень непростые отношения. Только теперь я понимаю, как он был прав во всем, а тогда я находился к нему в противостоянии. Отбывая срок в колонии, я писал домой письма, но только матери, а о нем даже не спрашивал, словно его вовсе не было. Неожиданно он очень тяжело заболел, и мать написала мне, что отец уже не встает с постели и вообще он так плох, что она кормит его из ложечки. После этого письма я стал думать о нем, как он там? По всему было видно, что болезнь его к смерти, хотя мама не все писала мне, боясь меня огорчить. Была середина января 1994 года, а 22 числа у него день рождение и я пошел к администрации колонии, попросить дозволения позвонить отцу. Мне разрешили сделать один звонок, но не более 10-15 минут. Я словно прозрел тогда, поняв, наконец, как я виноват перед ним и сколько он из-за меня выстрадал. Единственное чего я хотел теперь, это попросить у него прощения, пока он жив. С горечью думал я про себя: "Чтобы осознать свою вину мне понадобилось прожить три года в тюрьме! А если бы я оставался на воле, то, скорее всего, по-прежнему бы упорствовал и спорил с ним о своих правах и жизненных ценностях". Телефон был на вахте, а трубку выдавали в окно. Заключенных ожидающих междугородных переговоров с родными в тот день было не мало и мне пришлось занять очередь. Стояли мы на улице, а крещенский мороз в те дни был весьма крепким. Одет я было легко, вольных теплых свитеров нам не полагалось, а валенки выдавали лишь тем, кто работал на лесоповале. Один за другим мужики хватали заветную трубку, оживленно что-то кричали своим родным и спешили скорее в теплые помещения, а я все стоял: Москва не принимала. "Прости, браток, нет связи!" - слышал я очередной раз, когда подходила моя очередь. Слезы подступили к горлу: "Неужели я больше никогда не услышу живого голоса отца?" Я начал молиться Богу, всеми молитвами, какие способен был вспомнить в эту минуту. Очередь уже разошлась, и мне сказали: "Ну, что ты мерзнешь здесь, иди в барак, нет сегодня связи с Москвой! В другой раз позвонишь". "Ну, пожалуйста, попытайтесь позвонить еще раз, у отца сегодня день рождение..." - упрашивал я. "Время переговоров уже закончилось, - отвечает телефонист, - и, вообще, мне домой пора". "Господи! - в сокрушении воскликнул я про себя, - зачем ты меня оставил? Ну, умоляю Тебя, помоги мне! Помоги, помоги..." Это был крик души, задыхающейся от боли. "Ну, хорошо, - соглашается телефонист, - в последний раз связываюсь с Москвой и ухожу домой. "Господи, Господи, шепчу, как безумный. И вдруг телефонист торжествующе кричит мне из окна: "Ермаков! Есть Москва!" Я взял протянутую трубку и услышал слабый, но живой голос отца. Я ничего не помню, что кричал ему в трубку, так я обрадовался, но знаю точно, я попросил у него прощение и он простил меня. Позже мать рассказывала мне, что за все дни своей тяжелой болезни, отец впервые за эти дни поднялся с постели и сел в кресло около телефона и долго так сидел и вдруг тишину квартиры прорезал резкий и настойчивый телефонный звонок междугородней связи. Он тут же взял трубку. После разговора с тобой лицо отца просветлело и он захотел снова лечь. Тогда еще родители не знали, что с зоны можно звонить, ведь это был эксперимент. Когда я вернулся в барак, было совсем темно, пять часов прошло, как я ушел звонить. "Ну, что дозвонился?" - участливо спросили меня ребята. "Слава, Богу!"

Наступил март. В эти первые дни весны я получаю письмо от матери, в котором она пишет, что отец умер 22 февраля. Значит, со дня нашего телефонного разговора прошел ровно месяц. После отбоя все легли спать, я же лежал на спине, глядел в ночной потолок и плакал. Как же мне было больно. "Умер, умер, нет у меня теперь батяни! Закончился его земной путь! Как он там, в ином мире? Встретил ли его Ангел? Господи, помилуй его, прости ему его согрешения". Незаметно плач мой перешел в молитву. А слезы все катились и катились по щекам, и я слышал, как они падали на подушку. Не знаю, сколько времени я так лежал, потом я встал, надел телогрейку и вышел на крыльцо. В эту ночь я не сомкнул глаз.

04.02.05.


©"Центр духовной поддержки православных общин в заключении"
Любое цитирование - с указанием автора "Центр духовной поддержки православных общин в заключении" и ссылки на
www.4prison.ru
Письмо web-мастеру

Яндекс цитирования     Rambler's Top100     Рейтинг@Mail.ru